Генерал майор николай тараканов

— Конечно. Такое было у единиц только. Мы же отбирали солдат таких мощных, физически здоровых, которые бы сориентировались, не растерялись.

— Сколько раз мог один солдат выйти на крышу?

— Всего положено один раз — и всё. Но у меня были солдаты, которые выходили по два-три раза.

— В тот момент, когда только всё случилось, людей активно брали на лечение в разные страны. Потом это всё сошло на нет, перестали помогать с лечением?

— Да, перестали… Я два года на больничной койке был. И меня оставляли ещё в армии. Меня Язов (маршал Советского Союза, министр обороны СССР. — RT) отправил, как доктора наук, в Армению (для ликвидации последствий разрушительного землетрясения 7 декабря 1988 года. — RT). Полгода я руководил аварийно-спасательными работами. Мои солдаты за две недели вытащили 25 тыс. живых. И 19 тыс. трупов, всех мы захоронили. Я там у них почётный гражданин.

За Чернобыль получил, за Армению. Дело не в этом. Потом снова меня настигла эта болезнь. Как Чазов (министр здравоохранения СССР. — RT) сказал: «Вы будете мучиться до самой смерти, вас Чернобыль не отпустит». И он правду сказал. Хотя я с ним судился. Чазов написал распоряжение для всех губернаторов не признавать пребывание в Чернобыле, если кто-то стал инвалидом. Я в суд на него подал. Он оправдывался. Потом пришёл министр здравоохранения наш, генерал-полковник Шевченко (хирург, министр здравоохранения России. — RT), и мы вернули всё на свои места.

Я брился, и маленькая царапина по две недели не заживала. Из дёсен шла кровь. Кровяной понос. Страшно даже подумать! У меня жена — доктор наук. Если бы не она. Но она очень внимательно за мной следила: какие только лекарства я не принимал! У меня сейчас на кухне восемь видов лекарств — я каждый день принимаю: утром, в обед и вечером.

Когда меня привезли в 6-ю больницу, я ещё застал живыми этих ребят — пожарных, которые умирали.

Завозят меня — идёт навстречу майор Телятников (начальник военизированной пожарной части №2 по охране ЧАЭС. — RT), их командир. Он прибыл со свадьбы, поддатый такой. Я говорю: «Майор, если бы ты у меня был в подчинении, я бы тебя сейчас отдал под суд военного трибунала». Он: «А что?» Я говорю: «Ты же знал. Почему у тебя пожарные работали — по часу, по два сидели, с крыши не слезали?»

Легендарный лишился сбережений на лечение

Потерял все свои сбережения Николай Тараканов — тот самый, кто руководил операцией по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Тогда он получил сильнейшее облучение и все эти годы вынужден был лечиться в том числе и за границей. Очередная поездка понадобилась, когда стали отказывать ноги. Николай Дмитриевич обратился в микрофинансовую компанию, где хранил сбережения, но там ответили, что денег нет.

Герой Советского Союза Николай Тараканов с болью рассказывает историю своих взаимоотношений с МФК «Городская Сберкасса». Ее сотрудникам ликвидатор Чернобыльской аварии доверил существенную часть своих накоплений — более полутора миллионов рублей. Эти деньги в отставке откладывал на лечение. Большая доза облучения сказывается до сих пор. Когда стали отказывать ноги, понадобилось ехать за границу на восстановление. Николай Дмитриевич потребовал в конторе свои проценты, но получил отказ.

Николай Тараканов: «В прошлом году положил, в январе надо было отправить деньги в Израиль. Я приехал, все, денег нет, там уже этих деятелей нет».

Николай Тараканов смог связаться с менеджером, ему ответили: «Организация банкрот, денег нет». На многочисленные заслуги офицера никто не посмотрел. А ведь именно он руководил очисткой крыши энергоблока аварийной Чернобыльской АЭС от графита и отправлял резервистов на самые важные полторы минуты их жизни. В популярном сериале Тараканову посвящена целая серия.

Николай Тараканов: «Вот 30 лет прошло, я ночью просыпаюсь, и у меня эта операция в голове прокручивается, я помню фамилии солдат, офицеров, генералов, которые были со мной вместе».

Чернобыль: 9 жутких историй из радиоактивной зоны

В ночь на 26 апреля 1986 года произошел взрыв на Чернобыльской АЭС, радиоактивное облако накрыло десятки стран — ветер разнес его на огромную территорию. Приблизительное число жертв достигает четырех тысяч человек. Это не только ликвидаторы катастрофы, но и те, кто погиб от облучения. После трагедии прошло уже больше 30 лет, но события тех дней до сих пор ужасают. Мы собрали девять историй, каждая из которых могла бы стать сюжетом для фильма. Увы, все это случилось на самом деле.

Без дорогих лекарств осталась и семья Рушатовых. Супруги, как и Николай Тараканов, подумали, что банковский вклад — это надежная инвестиция. Тем более менеджеры обещали хорошую прибыль — заманчивые 18% годовых. Правда, супруги рисковать сразу не стали и положили на счет всего 200 тысяч рублей, при этом внимательно изучив все документы. Первый год семья получала выплаты по процентам. Полностью доверившись, пенсионеры решили продать квартиру и вложить уже полтора миллиона. А прибыль снимать и помогать детям гасить кредит. Теперь их деньги существуют только на бумаге. Они и сами вынуждены взять кредит, чтобы нанять адвоката. Всего, по предварительным данным, вкладчиками финансовой организации стали более тысячи человек. Из них большая часть — это пенсионеры.

Елена Пожидаева, юрист: «Учитывая, что они работали 9 лет, поначалу это была добросовестная организация, но потом, как говорят, деньги испортили людей, и сейчас они не хотят их возвращать».

«Академик Легасов приехал в Чернобыль в белом костюме»

«Забирали в основном «партизан»

06.06.2019 в 18:26, просмотров: 57374

В эти дни ему звонят со всего света. Все посмотрели сериал «Чернобыль» и хотят знать правду, как оно было на самом деле. Генерал-майор Николай Тараканов — последний из руководителей работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, кто еще жив. В фильме его сыграл ирландский актер Ральф Айнесон.

Сам Николай Дмитриевич говорит, что он очень похож на него и внешне и по поведению. «Сериал как подарок к моему 85-летию, которое было в мае», — радуется Тараканов.

«Спасибо американцам, что помнят о нас, в отличие от российских чиновников. Хотя, конечно, серьезные ошибки есть по сценарию. Многое тогда происходило не так, но главное ведь не это», — уверен генерал.

— Главным героем сериала стал академик Валерий Легасов, первый замдиректора Курчатовского Института атомной энергии, именно его показали как человека, который спас мир.

— Все важнейшие решения принимались в правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии. Никакого героя-одиночки в Чернобыле в те времена быть не могло.

Когда я впервые увидел там Легасова, он был в нарядном белом костюме. Вошел, а я как раз распекал своего подчиненного, тот попросил: «Товарищ генерал, вы хоть при академике меня не ругайте».

Мы были с Валерой почти ровесниками, чуть за пятьдесят, помню, он бросил такую фразу: «Ничего, Николай Дмитриевич, Чернобыль нас быстро состарит». Но заседания комиссии проходили и без Легасова, его подписи нет на многих важных документах, идею, как снимать ядерное топливо с крыши, предложил не он.

Причиной же самоубийства Легасова, я считаю, была обида. Мне кажется, есть три серьезных момента, которые повлияли на его психику. Первое — это то, что ему не дали Героя. Легасов уговорил Горбачева, чтобы тот создал институт радиационной безопасности, который бы он возглавил. Однако завистники из Курчатовского сделали все, чтобы никто к Легасову работать не пошел. И это стало для него вторым серьезным ударом.

И третье — незадолго до случившегося его сын попал в серьезное ДТП, как мне рассказывали, сбил человека. Легасов был очень подавлен. Примерно за месяц до смерти он первый раз попытался свести счеты с жизнью, когда лежал в больнице ЦКБ, где в то время работала моя супруга. Его откачали.

Накануне своей гибели Валерий, кстати, был у меня. Но ни словом не обмолвился о том, что задумал. Хотя потом мне рассказывали, что своей жене Маргарите он признавался, что его затравили. Я считаю, что его довели коллеги из-за элементарной зависти, КГБ тут ни при чем, никаких тайн о причинах аварии на ЧАЭС он выдать на Запад не мог. Просто у него оказалась слабая нервная система.

— Вам ведь тоже не дали Звезду Героя?

— Я получил только орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II степени. Нашу работу по снятию ядерного топлива принимала правительственная комиссия. Мы обедали, генерал-полковник Пикалов, тоже химик, говорит: «Ну, Николай Дмитриевич, ты у нас настоящий герой». И тут же добавляет: «Хотя крыша от ядерного топлива у тебя не везде вычищена гладко».

Как же не стыдно! Все, что солдаты и офицеры могли в той ситуации, они сделали, и даже больше. Я не выдержал. «Берите и сметайте тогда сами», — бросил в сердцах ложку. Так я и не стал Героем Советского Союза. Из списков на награждение меня вычеркнули. Хотя знаю, были люди, которые сделали гораздо меньше меня или Легасова, так они на коленях стояли, чтобы их наградили, — и получили свое. Но я унижаться не захотел.

— Один из самых достоверных эпизодов сериала — очистка крыши реактора от ядерного топлива, которой вы как раз руководили. Две самые опасные зоны «М» и «Н». Кстати, почему они так назывались?

— Зоне «Н» — Наталья — я дал имя своей матери, «М» — Мария, в честь сестры. Тут американцы все показали без ошибок.

Полностью радиационная свинцовая защита груди, спины, головы, органов дыхания, глаз весила около тридцати килограммов, поэтому отбирали только самых крупных добровольцев. Первоначально в ГДР действительно заказали робота, который должен был очищать крышу. Но электроника отказала. Тогда 16 сентября 1986 года правительственная комиссия подписала постановление: для снятия вручную ядерного топлива привлечь к уборке живых «биороботов», как их назвал Борис Щербина, глава правительственной комиссии.

За подобные вылазки было положено пять окладов. Хотя, конечно, не за деньгами ребята туда шли. Приказ к использованию военнослужащих подписывал министр обороны.

Прежде, чем в этот ад пускать людей, из Москвы приехали специалисты, чтобы просчитать последствия. На медике Александре Салееве, подполковнике, радиологе, кандидате наук (в прошлом году он умер в Томске) провели эксперимент — полностью снарядили, навесили датчики с дозиметрами и отправили на крышу. Минуту и 13 секунд он там пробыл. Мы наблюдали за ним, затаив дыхание, в проеме, проделанном взрывом, всего 30 секунд.

Салеев получил дозу облучения в 10 рентген. Его представили к ордену Красной Звезды. Прежде, чем начать основные работы, через крышу натянули красную ленту, чтобы никто случайно не свалился вниз. Это в сериале не показали, не показали и как куски графита от огромной температуры буквально приварились к бетону — и их, прежде чем сбросить в разлом, отбивали тяжеленными кувалдами. Графита там тонн 20 было. Каждый кусок весил не меньше 50 килограммов. Фонили они до 7000 рентген в час. Сильнее, чем в Хиросиме.

На снаряжении добровольцев написали цифры: один, два, три, чтобы никого случайно не забыть. Были среди них и настоящие герои, но были и растерявшиеся, и трусы. Как-то раз подбегает ко мне один командир: «У меня солдат упал в обморок». Я сразу к тому: «Сынок, ты где работал, покажи!» И тут выясняется, что парень на крыше и не был еще. Он посмотрел, как работают другие, и ему стало плохо. Естественно, его никуда не пустили.

Еще один капитан притворялся, будто бы у него началась лучевая болезнь, а сам дозиметр положил возле тягача, что вернулся из зоны. Будь моя воля, я бы его по законам военного времени под трибунал отдал.

— А как действовали «отряды зачистки» — отстреливали оставшихся домашних животных, собак с маленькими щенками, скотину? Помните, в одной из серий бабушка отказывается покидать зону отчуждения — и солдат убивает ее корову-кормилицу, честно говоря, я подумала, что он застрелил саму старушку.

— Это полная чушь. Когда показывают 18-летнего губастого пацана, который сам по себе откуда-то прибыл в Чернобыль и стал работать в этом отряде, такого, конечно, быть не могло. Все происходило централизованно, очень четко, через военкоматы, вручали путевку, отправляли на сборные пункты, там переодевали. Забирали в основном «партизан» (запасников) Советской армии, кто уже отслужил. Это был приказ. Отказаться потом могли только те, кто шел на крышу.

Никаких мальчишек среди них не было. Средний возраст ликвидаторов — 35–40 лет. Всего же с 1986 по 1991 год через очаг катастрофы прошло более полумиллиона человек со всего Союза. Мы старались минимизировать потери для простых людей, кому не повезло жить в зоне поражения. Например, как очищали колодцы? Пожарная машина откачивала оттуда воду, засыпали гравий, радиоактивная вода опять поднималась, ее снова откачивали, засыпали песок, и так раз 5–10. Сотни источников вернули населению.

Многие жители в селах, находившихся в 30-километровой зоне, категорически отказались покидать свои дома. Ходили по дворам, убеждали, уговаривали. Помню, как в одной семье, где стояли наши вертолетчики, хозяин, фронтовик, зенитчик, накормил нас ухой. Потом приложили дозиметр к животу, а тот как затрещит.

Собак в окрестностях станции не отстреливали, просто потому, что их там и не было. Они разбежались вслед за хозяевами. Хотя диких лесных зверей действительно уничтожали.

— А как вам ликвидаторы-шахтеры, которые копали тоннель под реактором, чтобы не допустить попадания ядерного топлива в подземные воды, правда ли, что они работали голыми в зараженной зоне — как показали в сериале?

— Работяги из Тулы настоящие герои. Конечно, никто без штанов по зоне не бегал. Они же не идиоты! Надевали свинцовые накладки, плавки, которые ликвидаторы шутливо называли «корзиночки для яиц» — ими прикрывали свое мужское хозяйство. Парни молодые, им еще жить, любить.

Эпизод, когда шахтеры панибратски хлопают министра угольной промышленности, который приехал их уговаривать отправиться в Чернобыль, это тоже смешно. Люди тогда были другие, и отношения другие. Много лет спустя, когда я стал доверенным лицом будущего президента Путина на его первых выборах, то ездил в Тулу, агитировал за него, встречался с бывшими ликвидаторами. Для них все это произошло будто вчера. В 2000 году «красный пояс» в том числе, я считаю, и благодаря моим стараниям проголосовал за Путина.

— Вы еще застали умирающих от облучения пожарных?

— Да, я получил 200 с лишним рентген. Началась лучевая болезнь. Лежал сначала в Киеве, потом в Москве, вместе с пожарными в шестой клинической больнице, куда меня отправили самолетом. Смотреть на их живые трупы было страшно.

Василия Игнатенко, чью семейную историю показали в сериале, в живых уже не было. Но я общался с его командиром Леонидом Телятниковым и в сердцах ему сказал: «Если бы ты был моим подчиненным, то я тебя отдал бы под военный трибунал, неужели ты не понимал, что нельзя людей держать столько часов вблизи реактора?» Их смерть была мучительной. Сам Телятников дослужился до генерала, умер от рака в начале нулевых.

— Вы тоже выжили чудом.

— Все благодаря моей супруге Зое Ивановне. Это она меня хранила тридцать с лишним лет. Конечно, ноги уже почти не ходят, поражена опорно-двигательная система. Мне ведь 85. К сожалению, в прошлом году моей любимой жены не стало, а вместе с ней ушла и частица меня самого.

Очень обидно, что отношение к ликвидаторам в нашей стране оставляет желать лучшего, о нас говорят только в годовщину трагедии, а так лишают льгот. А ведь время нас не щадит. Даже у самых сильных и молодых здоровье не то. Порядка 50 тысяч человек ушли навсегда. Но из прошедших крышу лишь процентов пять умерли от болезней, напрямую связанных с облучением. Считаю это и своей заслугой. То, что сберег ребят.

На самом деле хоть в сериале и показано плохое отношение советской власти к народу, такого, как сейчас, не было. Наоборот, как раз тогда старались сделать все, чтобы по максимуму спасти людей, но ситуация была такова, что другого выхода не было.

Члены правительственной комиссии и генералы не в Москве прохлаждались, а в самом эпицентре, тоже рисковали собой — и многие получили большие дозы облучения. Это нынешние не желают смотреть в глаза ликвидаторам, забыли, что существуем. Вот я, например, даже деньги снять со счета не могу, чтобы поехать еще подлечиться, откладывал потихоньку с генеральской пенсии, хранил в одном коммерческом банке, а у банка забрали лицензию — и все, пропали мои сбережения. В каком государстве такое скотское отношение к героям может быть? Хорошо, что американцы про нас вспомнили — и после этого о нас заговорили.

— Американцы сняли сериал, который превзошел суперпопулярные «Игры престолов», по рейтингу зрителей он оказался на первом месте. Как вы думаете, в чем причина такого успеха?

— Дело в том, что эта трагедия могла произойти в любой стране и в любое время. Только кажется, что человечество полностью покорило «мирный атом». Когда сериал уже вышел, в конце мая, почти незамеченной прошла новость о том, что в США на Маршалловых Островах, в Тихом океане, в куполе хранилища их радиоактивных отходов появились трещины, саркофаг протекает и в любую минуту может разрушиться. Что будем делать тогда? У нас одна планета. Остались ли еще настоящие герои, готовые умереть, но предотвратить ядерную катастрофу, как это произошло в 1986 году? Мир тогда спасли простые советские люди.

Заголовок в газете: «Спасибо американцам, что помнят про нас»
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №27991 от 7 июня 2019 Тэги: Авария, ДТП, Смерть, Взрыв, Пожарные Организации: Армия Места: Москва, Киев, США