Содержание
Левша. Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе
Пронзительно-светлый рассказ об удивительном тульском мастере, сумевшем подковать блоху.
В рассказе раскрывается самобытность и удивительная красота русской души.
Глава четвертая 3
Глава седьмая 4
Глава восьмая 4
Глава девятая 5
Глава десятая 5
Глава одиннадцатая 5
Глава двенадцатая 5
Глава тринадцатая 6
Глава четырнадцатая 6
Глава пятнадцатая 6
Глава шестнадцатая 8
Глава семнадцатая 8
Глава восемнадцатая 8
Глава девятнадцатая 9
Глава двадцатая 9
Николай Лесков
Левша. Сказ о тульском косом левше и о стальной блохе
Николай Семёнович Лесков родился в 1831 году в селе Горохове Орловского уезда. Его отец – Семён Лесков, сын священника, закончил духовную семинарию, но служил в Орловской уголовной палате, славился как проницательный следователь и дослужился до чина, дававшего потомственное дворянство.
Николай Лесков не отличался таким же прилежанием и исполнительностью, как его отец. Учился он довольно плохо и получил свидетельство об окончании всего лишь двух классов. Ему была уготована другая судьба. Сначала он служил в уголовной палате, как его отец, потом перешёл в Киевскую казённую палату, и наконец, работал на предприятии своего дяди, англичанина А. Я. Скотта.
Благодаря последней службе он побывал во многих городах и сёлах России и сумел ближе познакомиться с жизнью своего народа. Именно это и помогло ему стать, по словам литературоведа Д. П. Святополка-Мирского, «самым русским из русских писателей».
Пожалуй, «самым русским» произведением Н. С. Лескова можно считать «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», которое было опубликовано в 1881 году. Эта повесть – пример русского сказа, традиции которого были заложены ещё Гоголем. Она рассказывает о простом тульском оружейнике по кличке Левша. Император поручил ему сделать крошечную блоху, да так, чтобы она стала лучше той, которую смастерили англичане. Язык повести полон народной этимологией, каламбурами, а за затейливым сюжетом кроется национально-патриотическая тема и чувствуется любовь автора к простому русскому народу, такому умелому, но одновременно такому бесшабашному и несчастному. В конце повести Левша держит с полшкипером пари, по которому они должны перепить друг друга, и впоследствии умирает в богом забытой больнице, хотя до этого его славили на всю Россию.
Очень краткий пересказ
Александр I привозит из Великобритании заводную блоху, которая умеет танцевать. Его преемник на троне отдает вещицу тульским мастерам, которые должны были доказать, что могут дать фору английским ремесленникам. Левша с товарищами надевают на лапки крохотного насекомого микроскопические подковки. Поскольку их видно только в микроскоп, умельца отправляют в Англию. Мастера очень хвалили и звали переселиться в Туманый Альбион.
Но тот отказался и отправился домой. По дороге он пил водку со шкипером и оба отравились некачественным алкоголем. Всеми забытый, Левша умирает в лазарете для бедных, желая лишь рассказать властям России военный секрет, который оказывается никому не нужным. Но краткий пересказ повести недостаточным для ее понимания. Ознакомьтесь с более детальным содержанием.
Глава одиннадцатая
Платов боялся к государю на глаза показаться, потому что Николай Павлович был ужасно какой замечательный и памятный – ничего не забывал. Платов знал, что он непременно его о блохе спросит. И вот он хоть никакого в свете неприятеля не пугался, а тут струсил: вошел во дворец со шкатулочкою да потихонечку ее в зале за печкой и поставил. Спрятавши шкатулку, Платов предстал к государю в кабинет и начал поскорее докладывать, какие у казаков на тихом Дону междоусобные разговоры. Думал он так: чтобы этим государя занять, и тогда, если государь сам вспомнит и заговорит про блоху, надо подать и ответствовать, а если не заговорит, то промолчать; шкатулку кабинетному камердинеру велеть спрятать, а тульского левшу в крепостной каземат без сроку посадить, чтобы посидел там до времени, если понадобится.
Но государь Николай Павлович ни о чем не забывал, и чуть Платов насчет междоусобных разговоров кончил, он его сейчас же и спрашивает:
– А что же, как мои тульские мастера против аглицкой нимфозории себя оправдали?
Платов отвечал в том роде, как ему дело казалось.
– Нимфозория, – говорит, – ваше величество, все в том же пространстве, и я ее назад привез, а тульские мастера ничего удивительнее сделать не могли.
– Ты – старик мужественный, а этого, что ты мне докладываешь, быть не может.
Платов стал его уверять и рассказал, как все дело было, и как досказал до того, что туляки просили его блоху государю показать, Николай Павлович его по плечу хлопнул и говорит:
– Подавай сюда. Я знаю, что мои меня не могут обманывать. Тут что-нибудь сверх понятия сделано.
Основные персонажи
- Левша – главный герой. Автор в рассказе преднамеренно не называет его имени, показывая, что множество народных гениев остаются неизвестными, безликими.
- Александр Первый – русский царь, восторгавшийся всем европейским. Привез из Англии механическую блоху.
- Николай Первый – самодержец, сменивший на троне старшего брата. Критически настроен к Западу, приказал усовершенствовать механическую блоху.
- Платов – казацкий атаман, приближенный Александра I.
- Мартын Сокольский – доктор.
- Чернышев – глава Министерства Иностранных Дел России
- Тульские и английские мастера.
В чем авторская идея
Тонким намеком Лесков подбрасывает читателю мысль: а что было бы, вздумай Левша поддаться уговорам и остаться в Англии? Он бы как сыр в масле катался, окруженный почетом, а его имя вошло бы в историю. Но в России он умер нищим, и даже имени его не сохранила народная память, а только прозвище. Талант из простонародья не смог ни пробиться, ни получить образования, он совершенно бесправен. Его никто не оценил, и даже патриотизм этого мастера оказался никому не нужен.
Прочитав краткое содержание повести «Левша» по главам, найдите время, чтобы ознакомиться с произведением в полном объеме. Ведь, кроме сюжета, оно интересно своим живым и ярким языком, включающим местные диалекты и неожиданные коверкания иностранных слов, что делает повествование ярким и самобытным. Такая манера письма встречается и в других книгах автора.
Левша . Сказ о тульском косом левше и стальной блохе
После окончания венского совета император Александр Павлович решает «по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть». Состоящий при нем донской казак Платов «диковинам» не удивляется, потому что знает: в России «свое ничуть не хуже».
В самой последней кунсткамере, среди собранных со всего света «нимфозорий», государь покупает блоху, которая хотя и мала, но умеет «дансе» танцевать. Вскоре у Александра «от военных дел делается меланхолия», и он возвращается на родину, где умирает. Взошедший на престол Николай Павлович блоху ценит, но, так как не любит уступать иностранцам, отправляет Платова вместе с блохой к тульским мастерам. Платова «и с ним всю Россию» вызываются поддержать трое туляков. Они отправляются поклониться иконе святого Николая, а затем запираются в домике у косого Левши, но, даже закончив работу, отказываются выдать Платову «секрет», и ему приходится везти Левшу в Петербург.
Николай Павлович и его дочь Александра Тимофеевна обнаруживают, что «брюшная машинка» в блохе не действует. Разгневанный Платов казнит и треплет Левшу, а тот в порче не признается и советует поглядеть на блоху в самый сильный «мелкоскоп». Но попытка оказывается неудачной, и Левша велит «всего одну ножку в подробности под микроскоп подвести». Сделав это, государь видит, что блоха «на подковы подкованная». А Левша добавляет, что при лучшем «мелкоскопе» можно было бы увидеть, что на всякой подкове «мастерово имя» выставлено. А сам он выковывал гвоздики, которые никак разглядеть невозможно.
Платов просит у Левши прощения. Левшу обмывают в «Туляновских банях», остригают и «обформировывают», будто на нем есть какой-нибудь «жалованный чин», и отправляют отвезти блоху в подарок англичанам. В дороге Левша ничего не ест, «поддерживая» себя одним вином, и поет на всю Европу русские песни. На расспросы англичан он признается: «Мы в науках не зашлись, и потому блоха больше не танцует, только своему отечеству верно преданные». Остаться в Англии Левша отказывается, ссылаясь на родителей и русскую веру, которая «самая правильная». Ничем его англичане не могут прельстить, далее предложением жениться, которое Левша отклоняет и неодобрительно отзывается об одежде и худобе англичанок. На английских заводах Левша замечает, что работники в сытости, но больше всего его занимает, в каком виде содержатся старые ружья.
Теперь это уже «дела минувших дней», но предание нельзя забывать, несмотря на «эпический характер» героя и «баснословный склад» легенды. Имя Левши, как и многих других гениев, утрачено, но народный миф о нем точно передал дух эпохи. И хотя машины не потворствуют «аристократической удали, сами работники вспоминают о старине и своем эпосе с «человеческой душой», с гордостью и любовью.
Левша — слушать аудиокнигу Лескова по главам
Здесь вы можете слушать онлайн аудиокнигу Николая Лескова «Левша» по главам. Англичане показали русскому императору своё изобретение — механическую блоху, которая могла танцевать. По возвращению в Россию он положил ее в шкатулку. Спустя несколько лет Александр I умер и среди его вещей нашли эту купленную блоху. Николай I, занявший престол, велел дать ответ англичанам и передал мастерам блоху. Те усердно работали и смогли её подковать, а мастера Левшу отправили в Англию показать свою работу.
Продолжительность 1ч 8м, читает Владимир Стукалов.
Левша Текст
Глава вторая
На другой день поехали государь с Платовым в кунсткамеры. Больше государь никого из русских с собою не взял, потому что карету им подали двухсестную .
Приезжают в пребольшое здание – подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале разные огромадные бюстры , и посредине под валдахином стоит Аболон полведерский .
Государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлен и на что смотрит; а тот идет глаза опустивши, как будто ничего не видит, – только из усов кольца вьет.
Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские, мерблюзьи мантоны пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли . Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажидацию , что для него все ничего не значит.
– Как это возможно – отчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе здесь ничто не удивительно?
Косой левша и стальная блоха
Когда император Александр Павлович окончил венский совет, то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов, который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: «так и так, и у нас дома своё не хуже есть,» — и чем-нибудь отведёт.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить; но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать своё над нами во всех вещах преимущество и тем славиться, — Платов сказал себе:
— Ну уж тут шабаш. До этих пор ещё я терпел, а дальше нельзя. Сумею я или не сумею говорить, а своих людей не выдам.
И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:
— Так и так, завтра мы с тобою едем их оружейную кунсткамеру смотреть. Там, — говорит, — такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.
Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый нос в лохматую бурку спустил, а пришёл в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки[1], дерябнул хороший стакан, на дорожний складень богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было.
Думал: утро ночи мудрёнее.
На другой день поехали государь с Платовым в кунсткамеры. Больше государь никого из русских с собою не взял, потому что карету им подали двухсестную.
Приезжают в пребольшое здание — подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале разные огромадные бюстры, и посредине под Балдахином стоит Аболон полведерский.
Государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлён и на что смотрит; а тот идёт глаза опустивши, как будто ничего не видит, — только из усов кольца вьёт.
Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские, мерблюзьи мантоны пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли. Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажитацию, что для него все ничего не значит.
— Как это возможно — отчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе здесь ничто не удивительно?
А Платов отвечает:
— Мне здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали.
— Не знаю, к чему отнести, но спорить не смею и должен молчать.
А англичане, видя между государя такую перемолвку, сейчас подвели его к самому Аболону полведерскому и берут у того из одной руки Мортимерово ружьё, а из другой пистолю.
— Вот, — говорят, — какая у нас производительность, — и подают ружьё.
Государь на Мортимерово ружьё посмотрел спокойно, потому что у него такие в Царском Селе есть, а они потом дают ему пистолю и говорят:
— Это пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства — её наш адмирал у разбойничьего атамана в Канделабрии из-за пояса выдернул.
Государь взглянул на пистолю и наглядеться не может.
— Ах, ах, ах, — говорит, — как это так… как это даже можно так тонко сделать! — И к Платову по-русски оборачивается и говорит: — Вот если бы у меня был хотя один такой мастер в России, так я бы этим весьма счастливый был и гордился, а того мастера сейчас же благородным бы сделал.
А Платов на эти слова в ту же минуту опустил правую руку в свои большие шаровары и тащит оттуда ружейную отвёртку. Англичане говорят: «Это не отворяется», а он, внимания не обращая, ну замок ковырять. Повернул раз, повернул два — замок и вынулся. Платов показывает государю собачку, а там на самом сугибе сделана русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле».
Англичане удивляются и друг дружку поталкивают:
— Ох-де, мы маху дали!
А государь Платову грустно говорит:
— Зачем ты их очень сконфузил, мне их теперь очень жалко. Поедем.
Сели опять в ту же двухсестную карету и поехали, и государь в этот день на бале был, а Платов ещё 6ольший стакан кислярки выдушил и спал крепким казачьим сном.
Было ему и радостно, что он англичан оконфузил, а тульского мастера на точку вида поставил, но было и досадно: зачем государь под такой случай англичан сожалел!
«Через что это государь огорчился? — думал Платов, — совсем того не понимаю», — и в таком рассуждении он два раза вставал, крестился и водку пил, пока насильно на себя крепкий сон навёл.
А англичане же в это самое время тоже не спали, потому что и им завертело. Пока государь на бале веселился, они ему такое новое удивление подстроили, что у Платова всю фантазию отняли.
На другой день, как Платов к государю с добрым утром явился, тот ему и говорит:
— Пусть сейчас заложат двухсестную карету, и поедем в новые кунсткамеры смотреть.
Платов даже осмелился доложить, что не довольно ли, мол, чужеземные продукты смотреть и не лучше ли к себе в Россию собираться, но государь говорит:
— Нет, я ещё желаю другие новости видеть: мне хвалили, как у них первый сорт сахар делают.
Англичане всё государю показывают: какие у них разные первые сорта, а Платов смотрел, смотрел да вдруг говорит:
— А покажите-ка нам ваших заводов сахар молво?
А англичане и не знают, что это такое молво. Перешёптываются, перемигиваются, твердят друг дружке: «Молво, молво», а понять не могут, что это у нас такой сахар делается, и должны сознаться, что у них все сахара есть, а «молва» нет.
— Ну, так и нечем хвастаться. Приезжайте к нам, мы вас напоим чаем с настоящим молво Бобринского завода.
А государь его за рукав дёрнул и тихо сказал:
— Пожалуйста, не порть мне политики.
Тогда англичане позвали государя в самую последнюю кунсткамеру, где у них со всего света собраны минеральные камни и нимфозории, начиная с самой огромнейшей египетской керамиды до закожной блохи, которую глазам видеть невозможно, а угрызение её между кожей и телом.
Осмотрели керамиды и всякие чучелы и выходят вон, а Платов думает себе:
«Вот, слава богу, все благополучно: государь ничему не удивляется».
Но только пришли в самую последнюю, комнату, а тут стоят их рабочие в тужурных жилетках и в фартуках и держат поднос, на котором ничего нет.
Государь вдруг и удивился, что ему подают пустой поднос.
— Что это такое значит? — спрашивает; а аглицкие мастера отвечают:
— Это вашему величеству наше покорное поднесение.
— А вот, — говорят, — изволите видеть сориночку?
Государь посмотрел и видит: точно, лежит на серебряном подносе самая крошечная соринка.
— Извольте пальчик послюнить и её на ладошку взять.
Краткое содержание Н. Лесков «Левша»
В данной статье представлено краткое содержание повести «Левша» Николая Лескова. Это яркий образец русского сказа – жанра, которому положил начало еще Н.В.Гоголь.
Впервые произведение было опубликовано в 1881 году под названием «Сказ о косом тульском Левше и стальной блохе (цеховая легенда)». При этом Лесков дал «Левше» краткое предисловие, в котором указал, что записал рассказ некоего тульчанина, переселившегося в Сестрорецк еще в царствование Александра I.
Критики заявили, что Лесков на самом деле не является автором. Писатель вынужден был оправдываться, что народное предание гласит только: «Англичане сделали заводную блоху, а тульские мастера ее подковали», а всю фабулу повести придумал он сам. Так или иначе, а основная идея произведения – неумение в России ценить своих мастеров – наделала много шума. Предлагаем вам прочитать краткое содержание повести.
Глава двенадцатая
Вынесли из-за печки шкатулку, сняли с нее суконный покров, открыли золотую табакерку и бриллиантовый орех, – а в нем блоха лежит, какая прежде была и как лежала.
Государь посмотрел и сказал:
– Что за лихо! – Но веры своей в русских мастеров не убавил, а велел позвать свою любимую дочь Александру Николаевну и приказал ей:
– У тебя на руках персты тонкие – возьми маленький ключик и заведи поскорее в этой нимфозории брюшную машинку.
Принцесса стала крутить ключиком, и блоха сейчас усиками зашевелила, но ногами не трогает. Александра Николаевна весь завод натянула, а нимфозория все-таки ни дансе не танцует и ни одной верояции, как прежде, не выкидывает.
Платов весь позеленел и закричал:
– Ах они, шельмы собаческие! Теперь понимаю, зачем они ничего мне там сказать не хотели. Хорошо еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил.
С этими словами выбежал на подъезд, словил Левшу за волосы и начал туда-сюда трепать так, что клочья полетели. А тот, когда его Платов перестал бить, поправился и говорит:
– У меня и так все волосья при учебе выдраны, а не знаю теперь, за какую надобность надо мною такое повторение?
– Это за то, – говорит Платов, – что я на вас надеялся и заручался, а вы редкостную вещь испортили.
– Мы много довольны, что ты за нас ручался, а испортить мы ничего не испортили: возьмите, в самый сильный мелкоскоп смотрите.
Платов назад побежал про мелкоскоп сказывать, а Левше только погрозился:
– Я тебе, – говорит, – такой-сякой-этакой, еще задам.
И велел свистовым, чтобы Левше еще крепче локти назад закрутить, а сам поднимается по ступеням, запыхался и читает молитву «Благого Царя Благая Мати, пречистая и чистая», и дальше, как надобно. А царедворцы, которые на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, – потому они его терпеть не могли за храбрость.
Краткое содержание по главам
Главы 1-2
Книга начинается с того, как Александр I путешествует по Европе после Наполеоновских войн, восхищаясь диковинками западной науки. Но атаман Платов, сопровождающий императора, уверяет, что в России не менее искусные умельцы.
Под конец путешествия государь прибывает в Англию. Здесь он восторгается уровнем технического прогресса, сетуя, что русским до британцев далеко. Но Платов гнет свою линию. Когда Александру I преподносят «пистолю» тончайшей работы, атаман раскручивает механизм и демонстрирует всем надпись: «сделано Иваном Москвином во граде Туле».
Глава 3
Англичане не собирались сдаваться. На следующий день российского императора повели в кунсткамеру, где были собраны «нимфозории и минеральные самоцветы со всего мира». Там царю продемонстрировали миниатюрную заводную блоху. Когда ее закручивали малюсеньким ключиком, она прыгала и танцевала. Александр I был так очарован этим механизмом, что приобрел его за миллион.
Главы 4-5
Насекомое хранилось в футляре-табакерке, пока монарх не умер, а потом отошло в наследство вдове Елизавете Алексеевне, а после – брату Александра, Николаю Первому. Тот долго не мог понять, что за соринку усопший хранил так бережно. Ко двору позвали на то время уже старого Платова, поскольку тот был приближенным предыдущего царя. Атаман принес «мелкоскоп», чтобы новый император смог увидеть, как блоха «танцует дансе». Но Николай I низкопоклонством перед Западом не отличался и приказал передать механизм отечественным мастерам. Они должны были усовершенствовать его и утереть нос англичанам.
Выполняя приказ государя, атаман поехал к оружейникам в знаменитый город Тулу. Те приняли вызов, однако не сказали Платову, как собираются переделать железное насекомое, лишь попросив срок две недели. Платов согласился и уехал к себе на Дон.
Главы 6-9
Заказ императора взялись выполнить 3 умельца, в том числе Левша. И вдруг мастера загадочным образом исчезли из Тулы вместе с чудесным насекомым. Простой люд, обнаружив это, решил, что мастера побоялись взяться за дело, поэтому попросту сбежали.
Но на самом деле умельцы пошли в Мценск помолиться перед чудотворной иконой. Вернувшись, они укрылись в избе главного героя, ни с кем не общаясь, не открывая даже окон, а лишь работая денно и нощно.
Когда оговоренный срок вышел, Платов вновь прибыл в Тулу. Посыльные от него явились к оружейникам. Но те еще не закончили работу, а потому на стук не отвечали. Двери были заперты на крепкую кувалду, штурм посыльных ничего не дал. Тогда курьеры разобрали крышу. Но в этот миг мастера закончили работу и вручили им табакерку с блохой.
Тульские умельцы работают над блохой
Главы 10-12
Платов счел, что ничего не сделано, и стал грубо спрашивать тульцев о результате двухнедельной работы. Те обиделись, заявив, что только императору продемонстрируют свою поделку. Платов велел связать Левшу, бросил его в сани и увез в Петербург. Он опасался, что тульцы испортили механизм, а потому прихватил с собой одного из виновников, чтобы самому не впасть в немилость перед императором.
Николай I захотел увидеть работу русских мастеров. Платов нехотя ответил, что те просто подержали механизм у себя и вернули. Удрученный царь приказал завести блоху. Но она больше не танцевала.
Разъяренный Платов выбежал из покоев и стал бить Левшу, ругая его бранными словами. Но мастер упрямо твердил, что работу артель выполнила, но ее можно рассмотреть только в «мелкоскоп».
Глава 13
Левшу привели к царю, чтобы он объяснил, на что следует смотреть в микроскоп. Оказалось – на лапки. Тульские мастера набили насекомому подковки, потому оно, отяжелев, уже не могло скакать и прыгать. Левша объяснил, что умельцы даже выбили на подковках свои имена. Но это видно только в более мощный «мелкоскоп». А поскольку Левша делал гвоздики для подковок, он свое имя не выгравировал, поскольку не было места.
Левша показывает императору блоху в «мелкоскоп»
Главы 14-15
Царь обрадовался, что его подданные обошли иноземных умельцев, и повелел Левше отправляться в Англию – продемонстрировать результат своей работы тамошним мастерам. Обмыли Левшу в «Туляновских банях», подстригли и приодели. Приставили к нему курьера, да и отправили на Туманный Альбион.
Узнали англичане, что Левша с блохой сделал, и принялись его обхаживать, поить-кормить да спрашивать, где он такой премудрости научился. Но выяснилось, что тульчанин
«арифметики совсем не знает, а в России учился у дьячка по Псалтыре и по Полусоннику».
И в «мелкоскоп» умельцы не заглядывали, а так – наметанный глаз имеют. Удивленные англичане уговаривали Левшу остаться у них, сулили большие заработки, обещали денег родителям в Тулу высылать. Но русский мастер отказался.
Глава 16
Тогда англичане решили удержать Левшу, поразив его воображение небывалым уровнем технического прогресса. Его приглашали на разные фабрикам да заводы.
Левша заметил только, что
«рабочих тут держат в сытости и довольстве».
Но в остальном иностранный гость держался мнения, что в России могут не хуже. Особенно интересовался Левша, как в Англии начищают старые ружья. На предложение жениться и осесть в Британии тульчанин ответил отказом, неодобрительно отозвавшись о внешности и нарядах англичанок.
Главы 17-20
Снабдили Левшу деньгами, подарили ему золотые часы, и отбыл мастер по «Твердиземному» морю на родину. На судне мастер поспорил с полшкипером, кто кого перепьет. В результате обоим стали мерещиться черти, и капитан велел запереть пьяниц в трюме. По прибытии судна в Петербург полшкипер и Левша тяжело заболели.
В английском посольстве моряка быстро поставили на ноги. А вот Левшу увезли в бедный квартал, где у него тут же отобрали одежду и часы. Поскольку «тугаментов» при больном не оказалось, ни один госпиталь не хотел его принимать. И Левшу отправили в лазарет для бедных.
Выздоровевший полшкипер нашел своего умирающего друга и сделал все, чтобы его навестил врач, Мартын Сокольский. Но оказалось поздно. Последние слова Левши были
«Передайте государю, что англичане ружья кирпичом не чистят».
Мартын Сокольский доложил об этом Чернышеву, да тот только отмахнулся, поскольку
Только в этой последней главе автор отходит от жанра «сказа», позволяя себе пофилософствовать. Земля Русская породила немало талантов, но «век машин» сделал их не нужными.
Глава первая
Когда император Александр Павлович окончил венский совет , то он захотел по Европе проездиться и в разных государствах чудес посмотреть. Объездил он все страны и везде через свою ласковость всегда имел самые междоусобные разговоры со всякими людьми, и все его чем-нибудь удивляли и на свою сторону преклонять хотели, но при нем был донской казак Платов , который этого склонения не любил и, скучая по своему хозяйству, все государя домой манил. И чуть если Платов заметит, что государь чем-нибудь иностранным очень интересуется, то все провожатые молчат, а Платов сейчас скажет: так и так, и у нас дома свое не хуже есть, – и чем-нибудь отведет.
Англичане это знали и к приезду государеву выдумали разные хитрости, чтобы его чужестранностью пленить и от русских отвлечь, и во многих случаях они этого достигали, особенно в больших собраниях, где Платов не мог по-французски вполне говорить: но он этим мало и интересовался, потому что был человек женатый и все французские разговоры считал за пустяки, которые не стоят воображения. А когда англичане стали звать государя во всякие свои цейгаузы, оружейные и мыльно-пильные заводы, чтобы показать свое над нами во всех вещах преимущество и тем славиться, – Платов сказал себе:
– Ну уж тут шабаш. До этих пор еще я терпел, а дальше нельзя. Сумею я или не сумею говорить, а своих людей не выдам.
И только он сказал себе такое слово, как государь ему говорит:
– Так и так, завтра мы с тобою едем на их оружейную кунсткамеру смотреть. Там, – говорит, – такие природы совершенства, что как посмотришь, то уже больше не будешь спорить, что мы, русские, со своим значением никуда не годимся.
Платов ничего государю не ответил, только свой грабоватый нос в лохматую бурку спустил, а пришел в свою квартиру, велел денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кислярки , дерябнул хороший стакан, на дорожний складень Богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому спать нельзя было.
Думал: утро ночи мудренее.
Глава десятая
Свистовые подбежали к Платову и говорят:
– Вот они сами здесь!
Платов сейчас к мастерам:
– Всё, – отвечают, – готово.
А экипаж уже запряжен, и ямщик и форейтор на месте. Казаки сейчас же рядом с ямщиком уселись и нагайки над ним подняли и так замахнувши и держат.
Платов сорвал зеленый чехол, открыл шкатулку, вынул из ваты золотую табакерку, а из табакерки бриллиантовый орех, – видит: аглицкая блоха лежит там какая была, а кроме ее ничего больше нет.
– Это что же такое? А где же ваша работа, которою вы хотели государя утешить?
– Тут и наша работа.
– В чем же она себя заключает?
А оружейники отвечают:
– Зачем это объяснять? Всё здесь в вашем виду, – и предусматривайте.
Платов плечами вздвигнул и закричал:
– Где ключ от блохи?
– А тут же, – отвечают. – Где блоха, тут и ключ, в одном орехе.
Хотел Платов взять ключ, но пальцы у него были куцапые: ловил, ловил, – никак не мог ухватить ни блохи, ни ключика от ее брюшного завода и вдруг рассердился и начал ругаться словами на казацкий манер.
– Что вы, подлецы, ничего не сделали, да еще, пожалуй, всю вещь испортили! Я вам голову сниму!
А туляки ему в ответ:
– Напрасно так нас обижаете, – мы от вас, как от государева посла, все обиды должны стерпеть, но только за то, что вы в нас усумнились и подумали, будто мы даже государево имя обмануть сходственны, – мы вам секрета нашей работы теперь не скажем, а извольте к государю отвезти – он увидит, каковы мы у него люди и есть ли ему за нас постыждение.
А Платов крикнул:
– Ну, так врете же вы, подлецы, я с вами так не расстануся, а один из вас со мною в Петербург поедет, и я его там допытаюся, какие есть ваши хитрости.
И с этим протянул руку, схватил своими куцапыми пальцами за шивороток косого Левшу, так что у того все крючочки от казакина отлетели, и кинул его к себе в коляску в ноги.
– Сиди, – говорит, – здесь до самого Петербурга вроде пубеля, – ты мне за всех ответишь. А вы, – говорит свистовым, – теперь гайда! Не зевайте, чтобы послезавтра я в Петербурге у государя был.
Мастера ему только осмелились сказать за товарища, что как же, мол, вы его от нас так без тугамента увозите? ему нельзя будет назад следовать! А Платов им вместо ответа показал кулак – такой страшный, багровый и весь изрубленный, кое-как сросся – и, погрозивши, говорит: «Вот вам тугамент!» А казакам говорит:
Казаки, ямщики и кони – все враз заработало и умчали Левшу без тугамента, а через день, как приказал Платов, так его и подкатили к государеву дворцу и даже, расскакавшись как следует, мимо колонн проехали.
Платов встал, подцепил на себя ордена и пошел к государю, а косого Левшу велел свистовым казакам при подъезде караулить.
Глава тринадцатая
Как довел Платов Левшины слова государю, тот сейчас с радостию говорит:
– Я знаю, что мои русские люди меня не обманут. – И приказал подать мелкоскоп на подушке.
В ту же минуту мелкоскоп был подан, и государь взял блоху и положил ее под стекло сначала кверху спинкою, потом бочком, потом пузичком, – словом сказать, на все стороны ее повернули, а видеть нечего. Но государь и тут своей веры не потерял, а только сказал:
– Привести сейчас ко мне сюда этого оружейника, который внизу находится.
– Его бы приодеть надо – он в чем был взят, и теперь очень в злом виде.
А государь отвечает:
– Ничего – ввести как он есть.
– Вот иди теперь сам, такой-этакой, перед очами государю отвечай.
А Левша отвечает:
– Что ж, такой и пойду, и отвечу.
Идет в чем был: в опорочках, одна штанина в сапоге, другая мотается, а озямчик старенький, крючочки не застегаются, порастеряны, а шиворот разорван; но ничего, не конфузится.
«Что же такое? – думает. – Если государю угодно меня видеть, я должен идти; а если при мне тугамента нет, так я тому не причинен и скажу, отчего так дело было».
Как взошел Левша и поклонился, государь ему сейчас и говорит:
– Что это такое, братец, значит, что мы и так и этак смотрели, и под мелкоскоп клали, а ничего замечательного не усматриваем?
А Левша отвечает:
– Так ли вы, ваше величество, изволили смотреть?
Вельможи ему кивают: дескать, не так говоришь! а он не понимает, как надо по-придворному, с лестью или с хитростью, а говорит просто.
– Оставьте над ним мудрить, – пусть его отвечает, как он умеет.
И сейчас ему пояснил:
– Мы, – говорит, – вот как клали. И положил блоху под мелкоскоп. – Смотри, – говорит, – сам – ничего не видно.
– Этак, ваше величество, ничего и невозможно видеть, потому что наша работа против такого размера гораздо секретнее.
– Надо, – говорит, – всего одну ее ножку в подробности под весь мелкоскоп подвести и отдельно смотреть на всякую пяточку, которой она ступает.
– Помилуй, скажи, – говорит государь, – это уже очень сильно мелко!
– А что же делать, – отвечает Левша, – если только так нашу работу и заметить можно: тогда все и удивление окажется.
Положили, как Левша сказал, и государь как только глянул в верхнее стекло, так весь и просиял – взял Левшу, какой он был неубранный и в пыли, неумытый, обнял его и поцеловал, а потом обернулся ко всем придворным и сказал:
– Видите, я лучше всех знал, что мои русские меня не обманут. Глядите, пожалуйста: ведь они, шельмы, аглицкую блоху на подковы подковали!
